Изабелла Баварская - Страница 123

123

Царствование короля Карла VI, царствование в нашей истории единственное и необычайное, отмеченное безумием монарха, прошедшее под знаком двух сверхъестественных видений — старика в лесу у Ле-Мана и юной пастушки из Домреми, — было для Франции одним из самых злополучных, а между тем смерть этого государя вызвала глубочайшую скорбь; имя «Благословенный», данное ему народом, утвердилось за Карлом VI более прочно, чем прозвание «Безумный», которое дали ему вельможи. Насколько неблагодарна была к нему его семья, настолько же верным остался ему народ: в молодости он покорял всех своим мужеством и своей приветливостью; в старости он пробудил всеобщее сочувствие своей жалкой, печальной участью. Всякий раз, когда болезнь ненадолго оставляла короля в покое, он брал в свои руки государственные дела, и всякий раз, чувствуя улучшение своей участи, народ понимал, что это его забота. Он был словно солнце, время от времени светившее сквозь мрачные тучи, и сколь бы слабы ни были его лучи, они радовали души французов.

На другой день после смерти Карла VI пышные королевские почести, которыми не слишком баловали его при жизни, были возданы ему, покойному. Тело короля положили в свинцовый гроб, и рыцари и оруженосцы перенесли его в церковь дворца Сен-Поль, где в окружении горящих свечей, оно стояло двадцать дней до возвращения герцога Бедфорта, и двадцать дней в церкви служили обедни, как это делали при жизни короля. Монахи четырех нищенствующих парижских орденов ежедневно приходили совершать богослужения, и каждый мог свободно войти в церковь и помолиться у гроба.

Наконец 8 ноября прибыл герцог Бедфорт. Видя, что он очень опаздывает, парламент уже принял кое-какие меры касательно похорон короля. Так, из дворца Сен-Поль пришлось продать мебель, настолько была пуста королевская казна. 10-го числа тело Карла VI перенесли в собор Парижской богоматери; навстречу ему вышли священники всех церквей и депутация от университета. Священнослужители в ризах двигались по правую руку, доктора и риторы в своих одеждах — по левую. Гроб несли: с правой стороны — оруженосцы и придворные королевского дома, а с левой — купеческие старшины и воины. Он был поставлен на роскошные носилки и осенен шатром из голубого сукна, расшитого золотом и лилиями. Поверх гроба лежало очень точно выполненное изображение короля с золотой короной на голове, в белых перчатках, украшенных драгоценными перстнями и с двумя монетами — золотой и серебряной. Король был изображен в алого цвета суконном платье с золотым шитьем, в такой же мантии, отделанной горностаем, черных чулках и в башмаках из голубого бархата, усеянных золотыми лилиями. Покрывало, скрывавшее бренные останки, несли служащие парламента, за ними следовали пажи, и, наконец, на некотором удалении, один, весь в черном, ехал верхом герцог Бедфорт, регент королевства. Грустно было видеть, что на похоронах несчастного французского короля, познавшего измену при жизни, брошенного после своей смерти, нет ни одного принца королевской фамилии и что погребением его распоряжается англичанин: междоусобная война и война с чужеземцами двенадцать лет бушевала в королевстве с неистовой силой, так что ураган ее сорвал с королевского древа и далеко разметал все листья до единого.

За герцогом Бедфортом шли пешком канцлер Франции, судейские чиновники, чиновники казначейства, нотариусы, богатые горожане и, наконец, такое несметное множество простого парижского люда, какого в подобных случаях никто еще не видывал.

Так было совершено перенесение тела Карла VI в собор Парижской богоматери. Войти в собор могла лишь голова процессии — толпа была слишком велика. Обедню служил константинопольский патриарх; когда служба кончилась, погребальный кортеж направился в Сен-Дени — идти пришлось через мост Менял, потому что мост Нотр-Дам был забит народом.

На половине дороги до Сен-Дени парижские мерильщики соли, каждый с золотой лилией на груди — право носить ее было старинной привилегией их цеха, — приняли тело короля из рук оруженосцев и воинов и понесли его дальше, до креста, находившегося на расстоянии трех четвертей пути от Парижа. Здесь уже ждал аббат из Сен-Дени, а вместе с ним монахи, духовенство, горожане и народ с зажженными факелами в руках, ибо тем временем совсем стемнело. В церкви Сен-Дени снова отслужили обедню, и так как погребение было назначено лишь на другой день, останки покойного поставили на клиросе. Затем был совершен обряд приношения даров, на который герцог Бедфорт отправился один.

Утром снова отслужили обедню за упокой души короля. Всю ночь церковь была освещена с таким великолепием, что сожгли двадцать тысяч фунтов воску, а милостыню раздавали столь щедро, что каждый из шестнадцати тысяч человек получил по три монеты.

По окончании службы привратники открыли решетку склепа, и гроб, освещаемый факелами, был опущен вниз и поставлен неподалеку от могил короля Карла V я доброго коннетабля. Взяв в руки буковую ветвь, константинопольский патриарх обмакнул ее в святую воду и произнес молитву об умерших. После этого королевские стражники преломили свои белые жезлы, бросили их в могилу, повернули вниз булавы, и первая лопата земли с шумом упала на гроб, отделив друг от друга две династии и два царствования.

Когда яма была засыпана, главный герольд дю Берри поднялся на холм и провозгласил:

— Да ниспошлет господь бог свое милосердие душе светлейшего принца Карла Шестого, короля Франции, нашего законного и суверенного государя!

123